Жарова Валентина Александровна, 1931 г. р., пенсионерка, бывший педагог. В 1938 году приехала в Кустанай с родителями из Тамбовской области. Воспоминания 2015 года.

Монахиня Иверского монастыря Паша и блаженная Галя.

Когда мы приехали в Казахстан, то здесь мы сразу столкнулись с людьми близкими к Церкви. Мои родители были верующими, мама пела в церковном хоре, дедушка и бабушка были очень верующими людьми. Когда мы начали строить в районе Наримановки дом, то наш дом оказался рядом с домиком, который был выстроен сразу после разорения женского Иверского монастыря. Этот домик был построен для монахини, которую звали Паша. Было это мирское имя, или так звали ее в иночестве, я не знаю. Фамилию так же не знаю. При ней находилась блаженная матушка Галя, к которой народ часто обращался за советом, к ней приезжало очень много паломников, особенно когда началась война. Была ли блаженная Галя монахиней, я не знаю. Тетя Паша давала мне много священной литературы, жития святых и т.д. Ходила я с т.Пашей и на Богослужения.

Слева направо: монахиня Параскева (тетя Паша), Блаженная Галя (Ганна), соседка Полина Пешкова

О священнике Василии.

Рядом с нами жил священник – о. Василий. Мама была у нас квартальной, а этот священник жил рядом с т.Пашей. Этот священник жил в семье не воцерковленной, не верующей. Эти люди рассказывали, что когда о.Василий мыл ноги, то ступни ног у него были обожженные. На вопрос что у него с ногами, он ответил, что его ставили на горящие угли и требовали от него отречься от Бога. Батюшка от Бога не отрекся и его сослали в Казахстан в ссылку. Фамилию его я не помню. Батюшка никогда не был без дела, по вечерам и по ночам проводил Богослужения. В центре города, на месте где сейчас стоят высотные дома, стоял маленький деревянный домик в котором жила одинокая старушка. В этом доме проводились о.Василием службы, служились Литургии. В городе в то время уже не было действующих храмов. Когда началась Великая Отечественная война и стали открываться храмы,    то о.Василию разрешили вернуться домой. Кажется в Новосибирскую область. Монахини поддерживали с ним связь, а так же с той церковью, в которой он служил. В каком году я не помню, им сообщили, что прямо во время службы о.Василий умер.

О разрушении Никольского собора.

Мы ходили за хлебом, здесь была организация – почтовый ящик №1, там мы хлебом отоваривались. Туда приезжал мужчина на инв. коляске, весь бледный и изможденный. Вот на него всегда женщины показывали пальцем – «… снимал колокола с Никольского собора и смотрите в кого он превратился…». Этот мужчина участвовал в разрушении Никольского собора в 1937-1938 гг. и при снятии колоколов сорвался вниз и стал инвалидом.

(126)